Informer

Позитива от первого дня в Стокгольме значительно больше. Начался он вчера, как только наш самолет приземлился и я посетила их туалет... И растерянно осмотрелась: где они? В смысле конфеты «Рафаэлло»? Потому что в их уборных пахнет нашими кондитерскими. А вечером был второй бытовой шок: качество воды. Вода, которая в Стокгольме течет из кранов, у нас продается расфасованной в бутыли. Ее хочется пить и пить. А еще здесь очень чистый и прозрачный воздух.

Стокгольм — очаровательный город, местами напоминает иллюстрации к сказкам. Не успели мы пройти и несколько шагов, как аппетитно запахло выпечкой. На витрине красовались торты и пирожные, а из дверей вкусно повеяло кофейком. Два кофе и два пирожных потянули на сто крон. Ну что ж... Кофе мы должны были наливать сами: в стороне в зале на стоечке были расставлены кофе, молоко, варенье, мед, сок, вода, хлеб... Оказывается, все это мы могли пить-есть сколько пожелаем. Словом, зарядились и пошли.

Людей на улицах Стокгольма значительно меньше, чем на улицах Киева. Причем ходить они... не умеют. Никто не придерживается правостороннего движения, и нужно следить, обходить, избегать... Выбираясь на север, я упаковалась капитально. Здешний же народ ходит в легеньких курточках нараспашку, под которыми футболки, не всегда опрятные бюсты и не всегда лифчики. Подтянутые спортивные бабульки ездят на великах. Трогательны устрашающие шлемы на их гордых скандинавских головках.

Послонявшись по городу, решили зайти в костел отдохнуть. Это была церковь святой Клары. Слово «церковь» читается по-латыни как «курица», выговаривается по-шведски — «ширка», а означает, как уже сказала, — «церковь». Такой странный ряд выходит. Мужчина, помолившись, условно говоря, возле алтаря, шел к выходу напевая. Из динамика слышалось звучание, очень напоминающие звукотерапию: пение птичек, журчание воды...

До станции метро «Университет» (даже названия станций метро у нас одинаковые) шли мимо леса. На лужайке, где летом гуляют коровы и гуси, развлекались взрослые мужчины: запускали в серое небо макеты вертолетов. Это — почти центр Стокгольма.

В городе очень много малой архитектуры. Эти долговязые мужчины, голые девицы, пышные простолюдинки — наверное, герои каких-нибудь произведений. Вот чрезвычайно красивый дворик с бронзовой фигурой русалки, клумбой, декоративными кустами. Застываю в восторге. Мой спутник предлагает зайти. Я боязливо: «А частная собственность?». Тем не менее в дворик приглашает открытая калитка. Эту красоту не охраняли ни тупые охранники, ни злые собаки...

На улицах Стокгольма много инвалидов. Для них в магазинах, музеях, других учреждениях установлены пандусы и всякие приспособления. Женщина везла на коляске мужчину, больного, повидимому, ДЦП. Когда они миновали нас, мужчина оглянулся и широко улыбнулся мне. Непосредственно реагировать могут только больные?..

Музей корабля «Васа». История этого судна, построенного в 1628 году, интересна и поучительна. Затонул корабль через 20 минут после спуска на воду. (Переплюнув своего младшего братана «Титаника».) Подняли «Васа» в 1951-м. 323 года в воде!.. Судно обнаружили случайно. Несколько раз пытались поднять. В конце концов это удалось. Корабль огромный. Есть несколько версий того, почему он затонул. У меня — своя. Громадный пятиярусный парусник, топорщащийся дулами множества пушек, оснащенный как Ноев ковчег всем, необходимым для полноценной жизни и досуга, был украшен странными скульптурами... Людьми-змеями, людьми-рыбами, людьми-червями... Голова мужчины — туловище червя, которое заканчивается опять же головой... Больное воображение. Все нецелесообразное, все, что затуманивает, сглаживает, запутывает прямое назначение будь то человека, или народа, или художественного произведения, или же предмета быта, — отсекается мастером, скульптором... Творцом. Этот корабль был обречен на погибель... В музее демонстрируются предметы из затонувшего судна, скелеты матросов. Но больше всего украшений: скульптуры зверей, людей, монстров, орнаменты... Странная история. Темная...

На следующий день у нас по плану — Королевский дворец. Действующий. Там и сейчас проходят разные приемы, а в остальные дни здание используется как музей. Мы попали как раз на смену караула. Это очень продолжительная и зрелищная церемония. Смешные военные, среди которых есть и женщины, в мягких, похожих на наши валенки, сапогах маршируют под резкие команды. Их разводят на разные объекты.

Купили билеты по 130 крон — в три музея Королевского дворца (к слову, билеты действительны в течение месяца). Побывали в апартаментах близких родственников короля и ознакомились с королевскими регалиями. В тронном зале среди наград венценосных особ с удивлением увидели орден «За любовь». Именно так: на русском языке. Этим странным орденом на красной ленте Петр І в 1714 году наградил королеву Швеции Софию. Интересно: за что вручают (вручали) такой орден?..

Старый город — настоящее чудо. Улочки узенькие — мы разводили руки в стороны и касались ими стен противоположных домов. Под стенами домов горели свечи, зловеще скалились маски, стояли плечики с одеждой, лежали сувениры, скульптурки лосей, еще маски, футболки... И этот сине-желтый цвет... Много сине-желтого цвета. Потом мы пошли туда, где живет Карлсон... Нет, Пеппи Длинныйчулок живет в другом месте!

Наконец поняла, что такое не чувствовать под собой ног. Но не пожалела. И если сначала неуверенно утверждала, что такое есть и в Киеве, то скоро просто замолчала... Да, есть... Это пустыри и запущенные домики над Подолом, это много других заброшенных уголков славянской столицы. Есть много интересного и красивого в перспективе. Но превратится все это в интересное и красивое только тогда, когда Киев полюбят его жители и градоначальники. Пока же последние жадно и узколобо любят только деньги — такого в Киеве нет. Хотя могло быть. И обязательно будет!

...Сказочные домики. Башенки, шпили. Плоские и покатые крыши. Именно на какой-нибудь из них живет Карлсон. Он для собственного же покоя меняет явки и пароли. Вон там на фоне вечернего неба в причудливую линию крыши вклинилась кругленькая попка. Это он хозяйничает. Кстати, интересная особенность Стокгольма: здесь никто не зашторивает окна на ночь. Даже на первом этаже. Мне неудобно, но я смотрю в них, в эти окна. В каждом — вазоны, причудливые лампы, цветы, подсвечники. Современная обстановка, выполненная из цветного пластика. На улицу выходят преимущественно окна кухонь. Вот выглядывает уголок спальни. А здесь библиотека: на полках — книги, на ковре — мягко освещенный столик. Ходят женщины, бегают дети. Все на людях. Без комплексов.

Полукруглые балкончики, средневековые окна, витражи, мансарды... Крутые мощеные улочки. Безлюдные... Выходим на деревянную террасу. Внизу — море. Перед нами — вечерний Стокгольм. Нет небоскребов. Возвышаются шпили церквей, замков... Город, который любит своих жителей. Город, который любят его жители.